Мой дорогой читатель и пациент,

…я помню, как  в прошлый раз  Вы сидели напротив, и свет от окна падал на Ваши руки — длинная тень вдоль запястья…

Вы говорили — нет, Вы рассказывали, и я видела слова, которые шли впереди Вас, как маленькие собаки, поворачивающие головы на каждый шум. Иногда одно из них возвращалось и вставало у Ваших ног, и тогда Вы замолкали.

Может быть, наша работа — это  те мгновения, когда Вы на миг замираете, и я замираю с Вами, и кажется, что в комнате появляется кто-то третий — Вы, каким Вы себя ещё не знаете.

В этой комнате мы оба рискуем. Вы — тем, что открываете себя. Я — тем, что позволяю этому прикоснуться ко мне.

Я слушаю Вас, и иногда кажется, что мы разговариваем не здесь, а в том длинном коридоре из Ваших снов, где двери то открываются, то закрываются сами по себе. Иногда мы оба стоим перед одной дверью и не знаем, кто первый возьмётся за ручку.

Я слушаю Ваши слова и позволяю им тонуть в моем молчании — чтобы потом выловить трупы и спросить: кого Вы убили внутри себя, чтобы выжить?

Вы приходите, как солдат после долгой войны —  с медалью на истерзанном сердце, которую никто не видит. И знаете что? Иногда психоанализ — это  искусство принять потери, чтобы расцвести.

Вы спрашиваете, куда мы идём.  По Вашему маршруту, я лишь освещаю фонарём повороты, которые Вы всегда проходили в темноте.

Я иду рядом, слегка сбоку, как ходят с любимыми по берегу: то в ногу, то вразнобой, но всегда — в сторону общего горизонта.

В какой-то день Вы придёте и скажете, что этот свет Вам больше не нужен, и я соглашусь. Потому, что за время наших прогулок я успела узнать, как Вы держите плечи, когда идёте к чему-то своему.

Всё это я пишу, зная, что письмо — только ещё одна дверь.

Возможно, Вы откроете ее, а за ней окажется то же кресло, та же я, и Вы, и утро, которое ещё не началось.

С неизменным вниманием,

МТ